Она сидит на пороге, перебирает ягоды, напевает тихонько себе под нос.
Ее руки черны от сока, ее глаза красны от дыма, ее волосы белы от времени.
А глаза ее - глаза у нее все такие же, и даже совсем не выцвели,
все то же льдистое зимнее небо отражается в ее глазах.
Почему-то не поворачивается язык назвать ее старухой, хотя она помнит
сегодняшних стариков совсем молодыми.
Просто очень старая женщина сидит на пороге своего дома,
чутко прислушивается - не заплакала ли правнучка в колыбели.
Злоязыкие вековухи-соседки шепчутся по углам: это тот поделился с ней
годами - у того их было немеряно... А кто тот - уже и не вспомнить.
А она - она и не забывала того, кому приказала уйти много весен назад.
Он бесстрастно кивнул и ушел.
А она с тех пор прожила тысячу жизней, придумывая их одну за одной:
что было бы, если... Очень старая женщина улыбается, напевает свою песенку.
Она не жалела ни о чем ни секунды. Она сделала все, как должно.
Она очень рада, что у нее нет еще одной жизни, и ей не придется,
никогда не придется снова делать тот выбор.