Рассказчик историй
Что ж так больно?
Про боль все и всегда пишут одними и теми же словами. Неудивительно: боль все ощущают одинаково. Но осознание собственной неисключительности почему-то не уменьшает боль.
Что ж так больно дышать? В легких воздуха на полвздоха, больше набрать не получается, начинает щемить в ребрах напротив сердца.
Что ж так больно ходить? В спину будто зашили кусок колючей проволоки, не дергайся - шевельнешь.
Что ж так больно жить? Никак не могу привыкнуть к тупой ноющей боли там, где должно быть сердце. Стучит в груди с перебоями маленький окровавленный комок, и сверкают из него узкие иглы битого стекла.
Либо я успею выдавить из себя все это, превратить в слова, записать кровью на окне, либо оно сожрет меня.
Как же не хочется сходить с ума...
Терпи, парень, терпи, заливай сердце водкой.
Это ты запьешь.
Ты не смог бы запить то, от чего отказался, а это - можешь. Сможешь. Запьешь.
Только бы успеть...
Про боль все и всегда пишут одними и теми же словами. Неудивительно: боль все ощущают одинаково. Но осознание собственной неисключительности почему-то не уменьшает боль.
Что ж так больно дышать? В легких воздуха на полвздоха, больше набрать не получается, начинает щемить в ребрах напротив сердца.
Что ж так больно ходить? В спину будто зашили кусок колючей проволоки, не дергайся - шевельнешь.
Что ж так больно жить? Никак не могу привыкнуть к тупой ноющей боли там, где должно быть сердце. Стучит в груди с перебоями маленький окровавленный комок, и сверкают из него узкие иглы битого стекла.
Либо я успею выдавить из себя все это, превратить в слова, записать кровью на окне, либо оно сожрет меня.
Как же не хочется сходить с ума...
Терпи, парень, терпи, заливай сердце водкой.
Это ты запьешь.
Ты не смог бы запить то, от чего отказался, а это - можешь. Сможешь. Запьешь.
Только бы успеть...